От светописи к фотографии. Часть 1.

Ньепс, Дагер, Тальбот

История развития фотографии шла параллельно в двух направлениях: оптическом и химическом. Причем оптика на много веков опережала химию.

Например, уже в X веке н.э. было замечено, что луч солнца, проникая сквозь небольшое отверстие в темное помещение, оставляет на плоскости световой рисунок предметов внешнего мира. Предметы изображаются в точных пропорциях и цветах, но в уменьшенных, по сравнению с натурой, размерах и в перевернутом виде. Это свойство темной комнаты (камеры-обскуры) было известно еще древнегреческому мыслителю Аристотелю, жившему в IV веке до нашей эры. В конце XV века Леонардо да Винчи описал в своем «Трактате о живописи» устройство камеры-обскуры. А в середине XVI века другой знаменитый итальянец Джиовани Батиста делла Порта усовершенствовал этот прибор, применив собирательную линзу.

Принцип действия камеры-обскуры также объяснил арабский физик и математик X века Ибн аль- Хайсам. При этом он сделал вывод, что общепринятая теория распространения света того времени (согласно которой лучи света исходят из глаз и как бы «ощупывают» объект) не соответствует действительности.

К середине XVIII века камера-обскура получила распространение и в России. «Махина для снимания першпектив» была сделана в виде походной палатки и с ее помощью были документально запечатлены виды Петербурга, Петергофа, Крондштата, а также других русских городов.

В 1686 году Йоганнес Цан спроектировал портативную камеру-обскуру с двояковыпуклой линзой. Камера была оснащена зеркалом, расположенным под углом 45° к матовой горизонтальной пластине, на которую проецировалось изображение. Это позволило художникам в мельчайших деталях переносить пейзажи на бумагу.

Многие художники (например, Вермеер) использовали этот метод для создания своих произведений — пейзажей, портретов, бытовых зарисовок.

Ученые задались вопросом: как еще возможно облегчить труд художника?
И дальнейшая история фотографии (от греч. φωτος – свет и γραφω – пишу; светопись – техника рисования светом) являлась поиском химического средства закрепления изображения, нарисованного светом. Над этой задачей трудилось много поколений ученых из разных стран мира.

В 1725 году молодой русский дипломат, химик-любитель, Бестужев-Рюмин сделал замечательное наблюдение: под действием солнечного света растворы солей железа изменяли свой цвет.

Спустя два года существенные опыты над солями серебра провел немецкий ученый Иоганн Генрих Шульце (Johann Heinrich Schulze). На порошок, содержащий азотнокислое серебро, он накладывал вырезанные буквы и выставлял порошок с таким трафаретом на свет. Через некоторое время трафарет убирался, и на порошке выходила отчетливая надпись. Но «рисунки» быстро исчезали на свету.

Через тридцать лет была доказана светочувствительность хлористого серебра.

Еще через 20 лет, в 1777 году, знаменитый шведский химик Шееле (Scheele) указывает на необыкновенную интенсивность фотохимического действия в фиолетовой части спектра на хлористое серебро.

Повторение опытов Шееле привело в 1801 году Риттера (Ritter) к важному открытию ультрафиолетовой части спектра.

Первое практическое применение накопившихся к началу XIX столетия сведений о светочувствительности различных веществ принадлежит известному керамисту Веджвуду (Wedgwood). В 1802 году он опубликовал способ получения силуэтов и копирования рисунков на бумаге или коже, пропитанной раствором азотнокислого серебра. Закрепить эти изображения ему не удалось, так что их приходилось сохранять в темноте.

В 1810 г. Зеебэк (Seebeck) в Йене сделал поразительное открытие, состоящее в том, что хлористое серебро принимает под влиянием цветного освещения окраску того света, который на него падает. Это наблюдение Зеебека лежит в основе некоторых позднейших методов цветной фотографии.

В 1814 году английский химик Дэви (Davy) получает йодистое серебро и открывает его светочувствительность.

Сэр Дж. Гершель (John Herschel) в 1819 г. открывает способность серноватистокислого натрия растворять хлористое серебро и таким образом указывает на вещество, способное закреплять и делать неизменяемыми фотографические снимки.

Все эти открытия явились почвой для решающих шагов в изобретении фотографии, которые правомерно связывают с тремя именами: французов Ньепса (Niepce) и Дагера (Daguerre) и англичанина Тальбота (Talbot).

В 1801 отставной лейтенант Нисефор Ньепс занялся научными исследованиями, потребность в которых выдвигала практическая жизнь.

До 1813 он занимался поиском способа воспроизведения рисунков и улучшением способа плоской печати — литографии . Он стремился получить гравюру, созданную не художником, а светом, стремился заставить свет рисовать.

Со времен Рембрандта лак для офортов готовили на основе асфальта. А в конце XVIII века стало известно, что под действием света асфальт светлеет и теряет растворимость в керосине.

Используя эти знания, Ньепс получил раствор порошкообразного асфальта и лавандового масла. Этим раствором он натирал различные подложки – стекло, цинковые, медные, серебряные пластинки, литографический камень. После чего поверхность сушилась и на нее накладывалась бумажная подложка гравюры, промасленная, чтобы лучше пропускать прямые солнечные лучи. Асфальт – вещество, малочувствительное на свет. Поэтому экспозиция длилась около восьми часов. Далее Ньепс клал пластинку в блюдце со смесью лавандового масла и керосина, которая растворяла асфальт в местах, защищаемых от воздействия света линиями гравюры. После промывания водой и сушки на пластинке оставался слегка коричневый отпечаток гравюры.

Изображение получалось рельефным и это сообщало дополнительную экспрессию и без того впечатляющей фотоработе. Затем гравер четко гравировал линии, покрывал пластину чернилами и отпечатывал необходимое количество экземпляров, как это раньше делалось с любых травленых или гравированных пластин.

Первую копию гравюры Ньепс создал в 1826 году, положив тем самым начало репродукционной технике. Однако изображения, сделанных таким способом, скоро тускнели и становилось неразличимым. Тогда Ньепс начал использовать вместо медных и цинковых пластин сплав олова со свинцом.

Это сделало возможным в том же году сохранить первую в истории гелиографию (от греч. ἥλιος – Солнце и γράφω – пишу) – «Вид из окна». При ярком солнечном свете Ньепс направил из окна своей мастерской камеру-обскуру на крыши соседних строений. И после многочасовой экспозиции на оловянной пластинке, покрытой тонким слоем асфальта, был запечатлен открывавшийся вид.

Такая гелиогравюра представляла собой лишь начальный этап в изобретении фотографии. Снимок был весьма низкого качества, и местность была едва различима. Для придания изображению четкости Ньепс изобрел диафрагму для исправления дефектов изображения, полученного при открытой линзе камеры-обскуры.

Так, Ньепс впервые в истории сумел избавиться от услуг художника и зафиксировать точное изображение объекта, «нарисованное» светом.

Однако ручной труд гравера продолжал использоваться.

В 1827 Ньепс встретился с Луи Дагером, успешным художником, прославился своей парижской диорамой, который предложил ему сотрудничество. И Ньепс, больной и нуждающийся в средствах на дальнейшие исследования, в 1829 подписал десятилетний контракт с Дагером для совершенствования открытого Ньепсом «метода фиксирования изображений природы, не обращаясь к помощи художника». Ньепс отослал Дагеру детальное описание своего процесса гелиографии, а также продемонстрировал всю технику выполнения процессов. В дальнейшем они больше никогда не встречались: каждый из них самостоятельно работал над изобретением.

Получение первого закреплённого изображения Жозефом Нисефором Ньепсом можно считать началом фотографии, техники и технологии в создании современных фотоаппаратов и фотоматериалов.

В отличие от Ньепса, который не видел особой разницы между копированием гравюр и съемками с натуры, Дагер эту разницу уловил.

После смерти Ньепса, он самостоятельно проводил опыты в течение одиннадцати лет. И в 1837 году, наконец, нашел способ не только быстро получать позитивное изображение, но и закреплять его.

Этот процесс выглядел следующим образом. Полированную серебряную пластинку подвергали в темноте действию паров йода, делавшими ее чувствительной к свету. После чего ее помещали в камеру-обскуру и открывали объектив. Под действием солнечных лучей, отражаемых фотографируемыми предметами, в слое йодистого серебра получалось едва заметное глазом изображение. Время экспозиции пластины в камере-обскуре составляло всего от 15 до 30 минут. Пластинку вынимали из камеры и обрабатывали тоже в темноте парами ртути. В темных участках изображения, не подвергшихся воздействию света, частицы йодида серебра удаляли раствором поваренной соли, позже – гипосульфитом. Таким образом, изображение закреплялось. Места, на которые с разной интенсивностью действовали лучи, заметно отличались по тону от мест пластинки, на которые свет вовсе не попал.

Полученное изображение было не негативным, а позитивным, что делало невозможным создание копии. Также изображение на пластине получалось зеркальным, и рассматривать его можно было только при определенном освещении.

Однако у этого метода были неоспоримые преимущества. Дагер сумел при получении изображений, «нарисованных» светом, избавиться от услуг не только художника, но и гравера. К тому же, по сравнению с более ранними опытами, время экспозиции сократилось в несколько раз. Это и сделало его процесс доступным и относительно практичным.

С тяжелой фотографической камерой и громоздким оборудованием он бродил по Парижу, делая снимки на бульварах и вызывая интерес у публики. Но сущности своего процесса он не объяснял.

Для получения прибыли от своего изобретения Дагер сначала попытался создать корпорацию путем общественной подписки. Затем, потерпев неудачу, сделал попытку продать свое изобретение за четверть миллиона франков. Но никто из дельцов его не купил. Тогда Дагер решил заинтересовать ученых, представив на рассмотрение секретарю Парижской академии наук доклад об изобретении «с помощью светового луча получать прочное изображение на серебряной пластинке в камере-обскуре».

Свой способ он назвал дагеротипией. (Позже название «фотография» было выбрано как наиболее благозвучное из нескольких вариантов.) Академия наук одобрительно приняла известие об этом открытии, и французское правительство сделало Дагера кавалером ордена Почетного легиона, назначив пенсию ему и наследникам Ньепса.

В 1839 году было обнародовано сообщение об изобретении, вызвавшее в обществе сенсацию.

Дагер начал делать камеры дагеротипа для продажи. В том же 1839 опубликовал наставления о пользовании камерой. Предприятие имело такой успех, что через несколько дней все сделанные камеры и наставления были распроданы.

Немыслимое стало доступным. Человек просто направлял лучи через собирательные выпуклые стекла в темную камеру, и они сами – без кисти и карандаша – рисуют на металлической дощечке городской вид, сельскую дорогу, гравюру или портрет.

Слава и признание Дагера росли по мере того, как распространялся по миру его способ получения изображений. Но после опубликования данных о своем процессе он уже не внес ничего нового в фотографию.

Улучшением процесса Дагера занимались ученые, художники и любители. Они сократили время экспозиции до нескольких секунд. Применение призмы дало возможность сделать изображение на дагеротипе не зеркальным, а нормальным. Дагеротипы передавали мельчайшие детали снимаемых объектов. Также были созданы средства, предохранявшие поверхность дагеротипов от повреждений и царапин. К 1841 году была создана камера меньшего размера, а ее вес уменьшился в десять раз.

Дагер не изобрел фотографию (это сделал до него Ньепс), но благодаря ему фотография стала действующей и популярной.

По сей день, энтузиасты-фотографы продолжают практиковать дагеротипию. Однако, по материалам Международного Общества Дагеротипистов, таких фотографов немного, не более ста человек во всём мире.

В 2007 году на аукционе в Вене была продана раритетная камера под названием «Дагеротип братьев Сюсс» (Daguerrotype Susses Freres) за рекордно крупную сумму – практически восемьсот тысяч долларов США. Много лет эксперты считали существование подобной техники мифом до того, как эта камера была найдена пылящейся на старом мюнхенском чердаке. В музеях мира хранится меньше десятка подобных фотокамер.

Оригинальная камера Дагера, сделанная его родственником и компаньоном, Альфонсом Жиру. Ее размеры – 12х14,5х20 дюймов. Надпись на бирке «Аппарат не имеет гарантии, если на нем нет подписи г-на Дагера и печати г-на Жиру».

Досконально знаком со всеми опытами изобретателей предшествующего времени, искавших способы закрепления «солнечного« рисунка, был Уильям Генри Фокс Тальбот, английский физик и химик, занимавшийся также математикой, спектроскопией, астрономией, археологией и лингвистикой.

Поиски этого способа не занимали столь исключительного места в жизни Тальбота, как у изобретателя по самой натуре Ньепса или у фанатически увлеченного этой идеей художника Дагера.

В 1835 году Фокс Тальбот изобрёл способ получения негативного фотографического изображения. Для получения светочувствительного материала он погружал лист бумаги в слабый раствор соли, а затем в раствор нитрата серебра. При этом в бумаге образовывался хлорид серебра, и она становилась светочувствительной. Затем в камере-обскуре после примерно часового экспонирования получалось изображение. Бумажную пластинку он проявлял с помощью нитрата серебра, затем закреплял с помощью тиосульфата натрия. Получившийся негатив опускался в ёмкость с воском, который делал снимок прозрачным. После этого Тальбот накладывал прозрачный негатив на аналогичную светочувствительную бумагу, экспонировал ее и после проявления и фиксации получал позитивную копию.

Так была открыта технология создания позитивной копии.

Первый в мире бумажный негатив был получен в 1835 году и имел формат 25х25 мм. На нем изображено решётчатое окно библиотеки Тальбота, снятое камерой с оптической линзой, величиной 8 см.

В начале снимки выходили темными, нечеткими и пятнистыми, а чувствительность бумаги была очень низкой.

Через несколько лет Тальбот улучшил свой процесс, что позволило ему делать более качественные фотографии всего за несколько минут.

В 1839 году он узнает о том, что в Академии наук Парижа было сделано сообщение об изобретении дагеротипа. Тальбот не знал, что Дагер разработал совершенно другой процесс и не хотел потерять свой приоритет. Это побудило его в том же году сделать на заседании Лондонского Королевского общества доклад «Некоторые выводы об искусстве фотогеничного рисунка, или о процессе, с помощью которого предметы природы могут нарисовать сами себя без помощи карандаша художника».

Сведения о способе английского изобретателя были обнародованы английским научным журналом. В обращение были запущены слова «негатив» и «позитив».

Будучи ученым с художнической склонностью, свое изобретение английского изобретатель назвал калотипией (от греч. καλός – красивый, τύπος – отпечаток). Неофициально его окрестили тальботипией.

Легкая размытость контуров и цвет, напоминающий сепию, в восприятии современников сближали калотипию с рисунком и литографией, а неограниченность тиража давала ей неоспоримые преимущества перед дагерротипом.

В 1841 году Тальбот зарегистрировал патент на негативно-позитивный способ создания фотоснимков, а в 1842 получил медаль Королевского Общества за эксперименты с калотипией. Через девять лет он разработал метод мгновенной фотографии и запатентовал его. Тальбот использовал марлевые экраны для получения полутонов и явился предшественником разработанных в 1880-х годах качественных полутоновых фотопластин.

Калотипия Тальбота и дагеротипия Дагера имели принципиальные различия. В дагеротипе сразу получалось позитивное, зеркально отраженное изображение на серебряной пластине. Это упрощало процесс, но делало невозможным получение копий. В калотипии сначала изготовлялся негатив, с которого можно было сделать любое количество позитивных отпечатков. Поэтому калотипия намного ближе к современной фотографии, несмотря на то, что качество дагеротипов было намного выше.

Появление фотографии повлияло на способ видения человека, начиная от фиксирования реальности до конструирования ее на композиционной плоскости. Дальнейшие открытия в этой области дали возможность появиться более сложным и совершенным художественным инструментам, которые позволили не только создавать произведения искусства, но и преображать повседневность.
Так было положено начало цветной фотографии.